Бихевиоризм

Год рождения бихевиоризма (другими словами, поведенческой психологии, от англ. behavior — «поведение») известен точно — 1913. Именно тогда американский исследователь Джон Уотсон опубликовал программную статью «Психология глазами бихевиориста». В этой работе он раскритиковал современную психологию, сосредоточенную на попытках понять внутреннюю природу мыслей, чувств и переживаний. Уотсон заявил, что психология должна быть отраслью естественных наук и опираться на объективные данные, которые можно измерять, наблюдать, регистрировать и, главное, подтверждать экспериментально. Весь мир субъективных человеческих переживаний он предложил рассматривать как некий черный ящик: интересны только стимулы «на входе» и реакция «на выходе», а как это происходит — неважно.

Кроме того, Уотсон считал, что ведущую роль в формировании личности играет обучение в широком смысле слова, а врожденные факторы ни на что не влияют. Младенец — это чистый лист, на котором при желании можно написать все что угодно. Широко известен его жутковатый эксперимент над 11-месячным мальчиком по имени Альберт. Малышу дали поиграть с белой лабораторной крысой, и поначалу никаких признаков страха или отвращения он не демонстрировал. Но всякий раз, когда Альберт брал в руки крысу, за его спиной громко ударяли молотком по металлической пластине. Разумеется, испуганный ребенок бросал крысу и принимался плакать. И вскоре для того чтобы вызвать у него страх, стало достаточно одного вида белой крысы. Более того, Альберт стал бояться даже похожих на крысу предметов: кролика, ваты и бороды Санта-Клауса. Этот эксперимент сразу вызывает ассоциации с собакой Павлова, и неслучайно. Труды великого русского физиолога, изучавшего механизмы формирования условных рефлексов у животных, действительно имеют много общего с теорией Уотсона о поведенческих реакциях.

Другим выдающимся теоретиком бихевиоризма был психолог, социальный философ, изобретатель и поэт Беррес Фредерик Скиннер. Он предложил значительно более сложные, чем у Уотсона, модели, объясняющие взаимосвязь стимулов и реакций. В середине ХХ века благодаря работам Скиннера и его коллег бихевиоризм стал очень популярным. А идея предсказания и контроля человеческого поведения оказалась весьма и весьма востребованной в политике, педагогике, рекламе, менеджменте.

Эта же идея вызвала самую жесткую критику противников бихевиоризма, опасавшихся (и небезосновательно) разнообразных злоупотреблений. Действительно, соблазн управлять людьми, превращая их в послушных биороботов, был весьма велик. (До чего можно дойти, пользуясь бихевиористскими приемами, ярко описано в литературе — достаточно перелистать «Заводной апельсин» Энтони Берджесса.) Будучи человеком либеральным, Скиннер отвергал обвинения в том, что бихевиоризм неминуемо превращается из психотерапевтической теории в инструмент для любителей манипулировать массами людей, лишая их настоящей свободы выбора. Однако практика доказала, что эти обвинения были небеспочвенны. Достаточно вспомнить распространенные в 1960-е годы в США методики лечения гомосексуальности (по сути, очень похожие на эксперимент Уотсона с малышом Альбертом) — они провалились с треском.

Устаканивание границ применения бихевиоризма — как моральных, так и практических — привело к тому, что мода на поведенческую психологию пошла на спад. Бихевиоризм постепенно растворился в других психологических школах (НЛП, когнитивный подход) и превратился в набор прикладных приемов и техник, которые широко используются в самых разных сферах человеческой деятельности. Сегодня, например, с их помощью рекламисты и маркетологи заставляют нас покупать массу нелепых и далеко не всегда нужных товаров, политологи — голосовать за своего кандидата, представители индустрии спа и красоты — бесконечно пересаживаться с одной омолаживающей методики на другую.