Фитнес-выходные «ЖИВИ!»: китайская гимнастика и кундалини-йога

Я просыпаюсь в кромешной тьме от грохота душа в соседнем номере. Первая мысль — проспал. Нащупываю часы — оказывается, наоборот. Кому, скажите на милость, понадобилось вставать в четверть пятого, если можно дрыхнуть еще как минимум полчаса?! В пять начинается садхана, до нее нужно проделать ишнан — ледяной трехминутный душ. Завтрак нам светит часа через четыре, дорога от номера до зала — пара минут. Пока я так ворчу сквозь дрему, просыпается мой сосед, наш инструктор по кундалини-йоге Леша Меркулов. Встает и тоже топает делать ишнан. Ну, в конце концов, меня сюда никто на канате не тащил.

Впрочем, встать оказывается на удивление легко. Может, потому что в обычной жизни я в это время с пятницы на субботу еще не ложусь. Может, потому что после легкого вегетарианского ужина мы легли около десяти. Может, потому что со вчерашнего дня я не курю — здесь это дело кажется особенно бессмысленным. Как бы то ни было, почти вся группа (15 человек из 18) подтягивается в зал для занятий без опозданий. Пять утра — самое позднее время начала садханы. Так говорит Леша Меркулов. Потому что пока вся природа еще спит и твой ум не начал суетиться, утренние мантры, медитации и асаны помогают установить непосредственный контакт души с Богом.

У меня сложные отношения и с первой, и особенно со вторым, но я стараюсь отбросить свой скепсис и слушаю, как Леша читает долгую молитву на удивительном языке. Потом мы поем мантры, делаем комплекс «Приветствие Солнцу», медитируем, делаем дыхательные упражнения, и вот уже я обнаруживаю себя радостно распевающим так называемую мантру экстаза, а в высокие окна вовсю бьет утреннее солнце. Садхана заканчивается ближе к восьми, когда отчетливее всего я лично ощущаю не какую-то там эфемерную связь с Богом, а вполне конкретные запахи еды с кухни, где кашеварят два непальских повара.

Честно сказать, я не очень-то понял, что это было. И ничего особенного не почувствовал. Словно угадав мои мысли, одна девушка из группы за завтраком пожаловалась Леше: «Может, потому, что не понимаю слов, но я не почувствовала никакого эффекта». «А какого эффекта вы ждали?» — интересуется он. Действительно, чего мы с ней ждали? «Не нужно думать, что вы должны немедленно измениться, стать лучше и здоровее, — объясняет Леша. — Если вы приехали для этого, вы приехали не туда. Кундалини-йога — это не оздоровительная процедура. Это практика, помогающая вам понять и раскрыть потенциал, который в вас есть. Нащупать ваши скрытые возможности». После такой мягкой отповеди чувствуешь себя ребенком на космической станции, который думает, что его привели в магазин игрушек.

Тем временем на завтрак подтягивается группа Стаса Рогачева. Надо сказать, их распорядок дня куда гуманнее: спят до самого завтрака, после утреннего занятия и лекции их, в отличие от нас, ждет обед.

В группе кундалини утренний сон заменяет садхана, а обед — дневное интенсивное занятие. Двухразовое питание — вполне достаточно для человека, считает Алексей. И спать достаточно полчаса в сутки. «Конечно, это должен быть особый, очень глубокий сон, так умеют только йоги. У обычного человека такого сна бывает пара минут за всю ночь». Сам Леша честно признается, что пока высыпается часов за пять-шесть.

И тем не менее, несмотря на жесткий график в группе кундалини людей оказалось втрое больше. Первое занятие у Стаса — суставная гимнастика. «Набивка» — своеобразный самомассаж, когда ты колотишь себя по лицу, голове и всему телу, выбивая остатки сна. Затем работа в паре: один помогает другому растягивать связки. Наконец, элементы цигун — плавные движения, синхронизированные с дыханием, которые со стороны кажутся гораздо проще, чем они есть на самом деле.

Тем временем в группе кундалини утренняя лекция плавно перетекла в медитацию. Тут надо сказать, что медитировать у меня не получалось ни разу в жизни, сколько я ни старался. Стоит мне сесть в удобную позу, закрыть глаза и расслабиться, я либо вырубаюсь, либо в голове начинается блошиная вечеринка обрывков мыслей, эмоций и раздражения на самого себя. Мол, вон все люди как люди, сидят себе с блаженными лицами, один я дергаюсь, как бабуин. Это субботнее утро не стало исключением — все время медитации я крутил в голове всякий вздор и от этого только еще сильнее напрягался.

Когда медитация закончилась, начался интенсив. Истинный смысл этого слова до меня дошел довольно скоро. Простые, казалось бы, знакомые с детства штуки: легли на пол, ноги подняли на 30 градусов и под ритмичный ориентальный транс делаем «ножницы» и «дыхание огня». И так минут 10 без перерыва. Или в том же ритме делаем «велосипед», тоже минут 10. Или, сидя по-турецки, вытягиваем руки, с минимальной амплитудой и максимальной скоростью рисуем указательными пальцами в воздухе круги. И дышим, дышим, дышим.

На второй минуте мышцы начинают ныть, потом гореть, и вот, когда ты уже корчишься от боли и роняешь руки (ноги), Меркулов бодро кричит что-то вроде: «Камон-камон-камон, вы можете! Вы — это не ваша боль, вы — вообще не тело, не ваш ум и даже не ваша душа!» На мгновение эта свежая мысль тебя отвлекает, но вскоре снова накатывает боль и раздражение. И тогда Меркулов кричит: «Осталась последняя, самая важная минута!» А ты думаешь, что он, мерзавец, сидит себе, скрестив ноги, и просто издевается, пока ты тут корчишься. А он: «Главное — держитесь! Можете кричать, даже ругаться матом, только держитесь, последние 10 секунд!»

А ты уже ничего не соображаешь и только считаешь эти секунды, которые капают одна за другой целую вечность, и ненавидишь и Меркулова, садиста, и себя, и этот обшитый деревом потолок, и всех, кто придумал этот велнес и этот уик-энд, когда наконец сквозь потный бред ты слышишь: «На вдохе замерли, опустили ноги, выдохнули и лежим, наблюдаем за своими ощущениями».

И вот тогда ты понимаешь. Точнее, понимаешь ты потом, а тогда ты лежишь и наконец-то, может, впервые в жизни, вообще ничего не понимаешь и даже не пытаешься. Голова твоя совершенно пуста, а по телу растекается сахарная легкость. Ты миллион раз слышал на разных семинарах фразу: «Безоценочно наблюдайте поток ваших мыслей и эмоций, не погружаясь в него». Миллион раз слышал и вот теперь, промучившись полтора часа, ты лежишь и догадываешься, что она может означать. И еще ты догадываешься, почему в клинике Маршака кундалини-йогой лечили самых безнадежных наркоманов. И сам Леша, и Сергей Литау, и многие другие инструкторы пришли к кундалини именно этим путем. Потому что ощущения на первом же уроке больше всего напоминают наркотический опыт, только со знаком «плюс» — без сопутствующих наркотикам проблем с телом и психикой.

За ужином уже никому не приходит в голову пожаловаться на «нет эффекта». Каждый как будто до сих пор прислушивается к собственным ощущениям. Ровно то же, кажется, испытывают ребята из группы китайской гимнастики. После интенсивного занятия, на котором отрабатываются элементы и связки из восточных единоборств («Цигун, кон-фу, тайчи — суть одно»), Стас дает медитацию: мысленно нужно найти каждый внутренний орган, представить все негативные эмоции, накопившиеся в нем, и с мощным выдохом очистить его, наполнив новой энергией ци.

На следующий день все повторяется: в группе кундалини-йоги — садхана, лекция, медитация и интенсивное занятие, в группе китайской гимнастики — утренняя разминка, интенсивное занятие с медитацией и лекция. В общем, последовательность не так важна. Так или иначе, Стас и Леша общаются со своими студентами с утра до позднего вечера, чередуя теорию с практикой, комбинируя дыхательные практики с динамическими.

Будь ты хоть трижды скептиком, физиком и упертым материалистом, но на второй день ты незаметно для себя уже старательно вдыхаешь энергию ци по переднему каналу и замещаешь в печени гнев на радость, в сердце — грубость на искренность, а в селезенке — любопытство чувством справедливости. Ты много лет изучал анатомию и физиологию, но теперь тебе кажется совершенно естественным улыбнуться и сказать «спасибо» своим внутренним органам. И весь твой материализм никак этому не противоречит.

И хотя у тебя с непривычки ломит все тело, а от «дыхания огня» невозможно разогнуться, ты все равно стараешься успеть попасть на все три занятия (утреннее, дневное и вечернее), причем в обеих группах. Ты оправдываешься перед собой, что просто нужно делать репортаж, но, конечно, репортаж тут совершенно ни при чем. И ты, как здравый человек, не называешь свой опыт единением с абсолютом, общением души с Богом, энергетической очисткой и прочими громкими словами, которыми щедро сыплют наши инструкторы. Однако тебе по-детски тоскливо, когда внезапно хлопают двери машин и все разъезжаются. И ты провожаешь взглядом хозяина этого ретрита — смешного непальца Кришну и всю дорогу домой сочиняешь предлоги, под которыми ты поедешь на это мероприятие в следующий раз. Скорей бы.